Что делали народы, когда водный дракон Пуймур требовал жертв

Делиться информацией, полученной от покойника, также запрещалось. Иначе болтун мог онеметь.

У русских народа существовало множество поверий и легенд, связанных с утопленниками. Верили, что они становятся живыми мертвецами и могут причинять вред живым.

Первое и самое известное поверье гласит о том, что если человек утонул, и его тело не было найдено, душа утопленника застревает на дне реки или озера. Поэтому народная мудрость гласит, что нужно хорошо себя вести у водоемов, чтобы не вызывать недовольство у погибших и не попасть под их влияние.

Одинаково распространенными являются поверья о том, что утопленники имеют сверхъестественные способности, такие как силу и возможность контролировать погоду. Считалось, что они могут вызывать штормы, падение камней или вызывать болезни.

В некоторых регионах России существовали ритуалы, призванные обращать внимание утопленников и успокаивать их души. Например, такой ритуал мог включать окуривание места смерти или пожертвование цветов и свечей на могиле утопленника.

Стоит отметить, что данные поверья и легенды об утопленниках имели большое значение для русского народа и оказывали влияние на его повседневную жизнь и поведение у водоемов.

Раньше коренные жители Приамурья плавать не умели и не учились этому, часто тонули. Древние нанайские легенды рассказывают, что время от времени водный дракон Пуймур требовал жертв, и если в реке тонул, предположим, ребенок, то его никто не спасал, даже мать. Люди стояли и смотрели, как он тонул. Они знали, если Пуймуру нужна жертва, ее надо принести. Души утонувших людей (галигда) служили злому духу Гали Амбани, который топит людей и животных.

По представлениям нанайцев, утопленники могли мешать в промысле. Тогда их просили успокоиться: бросали в воду табак, крупу, лекарственные коренья. Нанайцы считали, что души утопленников помогают в рыбном промысле только своим родственникам. У людей такого рода никто не одалживал ничего, особенно же орудий рыбного лова или охотничьего промысла, во избежание несчастья.

Когда в стойбище узнавали, что кто-то утонул, снаряжали несколько лодок, к веслам и перекладинам лодок привязывали священные стружки и отправлялись искать утопленника. В середине лодки сидела плакальщица, обычно это была пожилая женщина. Она обращалась к хозяину воды с просьбой пригнать утопленника к берегу.

Нивхи и ульчи считали, что душа утопленника уходит к «водным людям». Если нивхи сжигали утопленника, то ульчи хоронили на берегу в могиле-домике, у которой ставили палку со стружками. От могилы к реке устанавливали аллею из заструженных палочек, символизирующую дорогу для души.

По верованиям негидальцев душа утопленника становилась рыбой — помощником хозяина воды. До завершения похорон роду утонувшего запрещено было есть рыбу. Утопленника хоронили у реки в «рыбьей» позе — на животе (обычно негидальцы клали своих покойников на спину) и головой к воде.

Женщинам в течение года нельзя было ходить по берегу между головой покойника и водой, а также плавать вблизи на лодке. Кроме того, существовали запреты по отношению к роду покойника со стороны членов других родов (рыбу у рода утонувшего можно было брать только без головы и т. д.)