Посадки государственных изменников в новом году подрастут в России

Федеральные СМИ весь год гонялись за длинными сроками и известными фамилиями, пополняя криминальную хронику арестами и посадками хакерских группировок, распространением фейков об армии, государственными изменниками от науки и вороватыми руководителями высшей школы. По всем делам за первые полгода сменили домашний адрес на СИЗО на тысячу человек больше, чем годом ранее.

При этом о выходах на волю сколько-нибудь известных персон писали куда меньше. Недолго тосковали в застенках владелец взорвавшейся шахты «Листвяжная» Михаил Федяев, блогер Хованский, бывшая заместитель министра просвещения Марина Ракова, ректор РАНХиГС Владимир Мау, а ректора Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинки) Сергея Зуева перевели под домашний арест.

Ева Меркачева уверена, что так много «тематических» арестов — неспроста, и в этом году мы зажили в новой правоохранительной реальности. По ее мнению, отныне российские власти нацелены на усиление контроля над информационным пространством и борьбу с инакомыслием. По крайней мере, в существующих реалиях необъявленной войны.

Вряд ли хоть один отечественный владелец смартфона или иных электронных средств распространения информации не заметил, особенно в первой половине годе, массированной психологической атаки, взорвавшей наши соцсети и мессенджеры миллионами роликов, текстов, фотографий, значительная часть которых являются подделкой. Не сразу, но государство все же озаботилось купированием явления доказавшим эффективность способом почти столетней давности — ужесточением наказания для распространителей. И здесь не обошлось без перегибов на местах.

— Суды пытаются разбираться, и мы видели истории, когда возвращали некоторые дела, связанные с фейками. Но ситуации бывают разные, и есть такие истории, которые просто лично меня не могут оставить безучастной. Например, когда признали виновным в распространении фейков кочегара! Где кочегар, какая у него аудитория? — возмущена Ева Меркачева. 

Можно ли считать уголовное преследование за осмысленное, или, зачастую, необдуманное распространение в кругу друзей или подписчиков соцсети распространение поделок фотошопа инструментом давления на соотечественников? Или столь резкая реакция правоохранителей пресекает воистину опасную для общества деятельность?

Правозащитница считает, что преследование за инакомыслие людей непубличных, обычных профессий, является таким инструментом. Воздействовать правоохранительными мерами стоит только на профессиональных лидеров общественного мнения.

При этом подавляющее большинство пользователей источников информации, изобилующих дискредитирующими Родину подделками, пока не знают, за что к ним могут прийти люди в форме и с наручниками. Известен случай ареста, например, после рассылки вирусного поста без авторства по списку контактов в личном смартфоне…

— Роста арестов действительно стоит опасаться, потому что люди видят, как просто за пост в соцсетях могут арестовать. Многие не понимают, какой пост можно писать, какой нельзя. Например, мать, которая потеряла связь с сыном, пишет какой-то гневный пост, обвиняет всех и вся. Такой пост подпадает под статью о дискредитации, и такая мать вполне может оказаться на скамье подсудимых. Мы очень надеемся, что этого не произойдет, но угроза есть, риск есть, — считает Ева Меркачева.

Правозащитница отмечает, что суды в стране все же следуют букве закона и периодически остужают пыл разгоряченных мейнстримом следователей. Хоть и не всегда сразу. Но принимают во внимание доводы правозащитников, в том числе по запомнившимся в этом году фигурантам.

Что же касается планов по посадкам, которыми, не исключено, руководствуются следователи, выявляя отныне изменников Родине куда кучнее, чем в мирное время, как будто они только сейчас показали свои истинные лица, то правозащитница уверена: антишпионская пиар-компания по защите народа от его врагов людьми в погонах будет разгоняться не хуже, чем психическая атака на соотечественников с противоположной стороны.

— Да, будет повышен план по выявлению всяких госизменников. К сожалению, ровно так трактуют некоторые силовики выступления первых лиц государства, и берут это к исполнению с настойчивостью, которая достойна лучшего применения. Потому что речь идет не том, чтобы выявлять преступников, а о том, чтобы статистика была хорошая, чтобы она росла, чтобы показать это. С мышлением прапорщиков им удастся посадить огромное количество невиновных людей, — уверена Ева Меркачева.

Как бы то ни было, российские правозащитники не намерены останавливать свою деятельность, хотя в условиях специальной военной операции возможны коррективы.

— Следующий год в этом плане будет зависеть от того, как пойдут дела с СВО. Если все прекратится, то тогда можно опять возвращаться к тому, чтобы в полной мере бороться за права людей. Если же нет, то будет сложно это делать, — считает Ева Меркачева.

Как пойдут дела с СВО, вероятно, доподлинно не знает сегодня никто, включая первых лиц заинтересованных государств. Что же делать обычному человеку, далекому от «хитрых планов» и секретных приказов? Может быть, для начала, спросить у старшего поколения, кто еще жив, как критиковали действия власти и армии еще каких-то несколько десятилетий назад, и что им за это было.

А вот руководителям вузов и НИИ хорошо бы направить умы и получаемые от государства средства  в науку и образование, а не в свой карман.

Подготовлено с использованием материалов издания «Новые известия»